Геополитика и Майдан

Вот совсем недавно, постоянный представитель Афганистана в ООН Махмуд Сайкал вдруг обратился к Китаю с просьбой оказать влияние на Пакистан, чтобы Исламабад прекратил поддержку талибов и других вооруженных группировок, действующих в Афганистане. «Большинство терактов имеют пакистанский след. Речь идет не о талибах, а о силах, которые стоят за ними. Кто предоставляет талибам убежище и материально-техническую поддержку?», - заявил Сайкал, имея в виду ряд крупных терактов в Кабуле, произошедших за текущий год. Сделав это странное заявление, афганский представитель поставил свою страну в глупое положение, поскольку обратился явно не по адресу. Дело в том, что, хотя Китай и подписал в 2012 году с Афганистаном соглашение о стратегическом партнерстве, тем не менее, Китайская Народная Республика не брала на себя обязательств защищать Афганистан от каких-либо угроз. Это соглашение касается весьма ограниченного круга вопросов, в основном связанных с защитой китайских интересов в Афганистане. Зато соглашение о стратегическом партнерстве, подписанное в мае 2012 года с США, как раз предусматривает участие США в обеспечении безопасности страны. В пункте 9 части 3 этого соглашения говорится: «Любое вмешательство извне может стать предметом особой озабоченности США. В случае возникновения подобной ситуации стороны в срочном порядке сообща определят меры противодействия, включая политические, дипломатические, экономические и военные меры». Соответственно, все вопросы афганское руководство должно адресовать к американской администрации, а не к Китаю. А Вашингтон тем временем, не особо заинтересован в коренном решении вопроса, по той простой причине, что, если не будет талибов и других террористов, включая ИГИЛ, если не будет от них постоянной угрозы, то США придется в скором времени вывести свои войска и ликвидировать свои базы, или же пытаться объяснять России и Китаю для чего они там существуют. Базы эти, между тем, представляют собой серьезную потенциальную угрозу для Китая, поскольку с них американская авиация может достичь тыловых районов западного Китая. Итак, в чем состоит глупость положения, в которое попал Афганистан со своим заявлением в ООН? Первое состоит в том, что афганское руководство почему-то посчитало, что США решат все их проблемы. На деле же оказалось, что не решат, если на то будет их какой-либо интерес, который, конечно, стоит для вашингтонской администрации выше, чем положение страны, зависимой от США во всем. Надо уже понять, что американцы не придерживаются, скажем, советского или российского подхода, и никого бесплатно спасать не станут. Это нужно также помнить всем любителям "выбора свободы" в странах Центральной Азии, и особенно в Казахстане. Если им что-то потребуется от США в рамках союзных отношений, то американцы могут их легко и непринужденно прокатить, как это делают сейчас с Афганистаном. Не понимать этого - значит быть просто политически незрелыми.

Сам Тохтар Тулешов предстает (в фильме показанном на телевидении - Прим.)  эдаким тщеславным паханом, который семейные праздники превращает во все тот же безудержный китч – тут тебе и недешевые музыканты-певцы из России и Италии, которых оптом скупают все подобные Тулешову «братки» постсоветского пространства для своих шабашей, и осколки русской аристократии, живущей за счет своих громких фамилий – граф такой-то, князь сякой-то, тут и какие-то представители громко звучащих культурных фондов и организаций, вручающие очередную цацку хозяину мероприятия. Фоном ко всему этому – разборки Тулешова с местными бандитскими группировками, убийства, запугивания, рэкет, подкуп на корню правоохранителей системыв. Все это очень стройно ложится в канву образа регионального князька, окончательно потерявшего берега. Но когда сюжет фильма сворачивает на планы конституционного и государственного переворота, якобы вынашиваемых Тулешовым, начинается какая-то сказка. А точнее – в этой истории появляются очевидные пробелы.

Если бы Афганистан заключил с Россией всеобъемлющее соглашение о стратегическом партнерстве, о чем уже идут разговоры среди афганских политиков и парламентариев, то можно было бы довольно быстро реорганизовать, перевооружить и переобучить афганскую армию, после чего устроить всяким бородачам, независимо от их знамени, веселую, только очень короткую жизнь. А еще российские ВКС могут про бомбить игиловцев. Опыт прошлой афганской войны показывает, что нет лучшего средства против радикализма и экстремизма, чем ФАБ-9000. Когда такая девятитонная бомба ухает в соседней «зеленке», то у самого радикального головореза сразу возникает необоримая тяга к примирению. Тема соглашения о российско-афганском стратегическом партнерстве вообще касается не только России, но и Казахстана. Ибо, если ликвидацией ИГИЛ не заниматься, то рано или поздно игиловцы попытаются проникнуть и в Центральную Азию, в том числе и в Казахстан. Последние события в Алматы  показали, что весьма ограниченный контингент террористов может навести такого шороху и урону в условиях города, что «мамане горюй»… Следовательно, Афганистан надо поддержать в войне с террористами, но в ОДКБ основная военная мощь — это российская военная мощь. Потому, если она будет задействована в Афганистане, то станет заметно спокойней и для Казахстана, который также может поучаствовать в деле дипломатическими или военными средствами. Короче, «Бей игиловцев!» - вот лозунг настоящего момента.

Многим кажется, что ученые, дипломаты, консультанты и специалисты экспертных групп обладают тонким пониманием мира. К сожалению, так бывает далеко не всегда, будь то в Париже, Вашингтоне или Тегеране. Реакция Ирана на Брексит демонстрирует типичные для неевропейских стран ошибки в анализе Европы, но в тоже время проливает свет на отношение к ЕС за границей. В качестве примера мнения Тегерана чаще всего приводились две реакции на Брексит помимо официального пресс-релиза МИДа. Они прекрасно иллюстрируют ведущиеся в Тегеране споры по европейским вопросам. Политический советник президента Рухани Хамид Абуталеби написал такое сообщение в Twitter: "Выход Великобритании из ЕС - историческая возможность для Ирана". Честно говоря, непонятно, как нынешняя буря в Европе могла бы открыть возможности для Исламской Республики. Более того, внутренняя напряженность в Европе могла бы представлять угрозу для интересов Ирана, в частности в том, что касается нормализации отношений с Западом. Не все тегеранские аналитики учли этот момент. Пока что антииранское лоббирование пользовалось меньшим успехом в Европе, чем в США. А европейская дипломатия приложила немало усилий, чтобы привести США и прочие великие державы к компромиссу по иранской ядерной программе. Кроме того, европейские дипломаты хорошо знакомы с иранским вопросом, потому его можно записать в число немногочисленных публичных побед ЕС. Если же Брексит пошатнет Европу, та может задуматься о пересмотре своих приоритетов. Тегеран же испытывает сильнейшую потребность в Европе, потому что исход президентских выборов в Америке может стать для него серьезным ударом: Клинтон является ястребом во внешней политике, а Трамп считает договор по ядерной программе (и, следовательно, примирение с Ираном) абсурдом. То есть, после ухода Обамы в Белом доме явно стоит ждать подъема антииранских настроений. Помощь ЕС в сохранении "разрядки" между Тегераном и Вашингтоном может стать решающей в ближайшем будущем. В этой связи Брексит представляет скорее не "историческую возможность" для иранского руководства, а источник тревоги.

Недавно, например, Агентство США по международному развитию (USAID) выделило фонды на грантовую программу в рамках проекта «Инициатива в поддержку эффективного управления» в Казахстане. Проект охватывает все 14 областей республики. Исполнителем проекта является «Фонд Евразия Центральной Азии» (ФЕЦА). Проект представляет собой многофазовую программу грантов для некоммерческих организаций и основывается на определении и расширении инновационных подходов для продвижения инициатив по эффективному управлению.

Данный материал есть реакция армянских СМИ  на ответы Посла РК в Армении Тимура Уразаева. А произошло это следующим образом - армянские журналисты не нашли ничего умного и актуального, как на встрече с Послом задать следующий вопрос:  "Почему  Казахстан – наш <т.е. Армении> союзник и партнер по ОДКБ и ЕАЭС, до сих пор не признал Геноцид армян...". Совершенно понятно, что задавать такие вопросы дипломату, выглядит почти что как провокация. Даже если казахстанский мидовец крайне засушил бы ответ, реакция, судя по всему, была бы не менее негативной и экзальтированной... Впрочем, судить тебе читатель. Ниже приведен весь материал с ресурса  ArmenianReport.

Люди, верующие в "цивилизованный мир", не особо горят желанием замечать очевидные недостатки НАТО, в частности тот простой факт, что альянс  сегодня уже не является организацией коллективной обороны, а превратился в инструмент, которым США добиваются своих интересов, за счет и ценой интересов своих союзников и партнеров. Сегодня это стало видно невооруженным глазом, вроде того, что руководство НАТО всеми средствами нагнетает напряженность с Россией, одновременно провозглашая, что у альянса нет возможности защитить страны Прибалтики в случае войны и что российская армия может захватить Прибалтику в очень короткий срок, всего за два-три дня. Эстонцы, латыши и литовцы потерпят, в случае чего, им не привыкать... Руководство НАТО постоянно раздает множество обещаний, которые оно и не планирует выполнять. Главное для них - добиться стратегически выгодных позиций для американской армии, а какой ущерб в плане безопасности понесут те страны, которым не посчастливилось стать партнерами, американское командование не особо беспокоит. Это обстоятельство самым наглядным образом видно на примере многострадального Афганистана. Контингент НАТО вошел в эту страну под лозунгом борьбы с террористами, ликвидации "Аль-Каеды" и восстановления государственности. Эти задачи до сих пор не выполнены, хотя прошло уже 15 лет. Если внимательно рассмотреть, как такое получилось, то видно, что американцы приложили все усилия к тому, чтобы террористы не были разбиты.

Россия - это что-то вроде устаревшего гегемона... Почему-то  Россия воспринимает своих партнеров в Центральной Азии как пассивные объекты, судьба которых должна определяться в разговоре двух великих держав. Это отношение выражается даже в мелочах, к которым с таким вниманием относятся на Востоке. Например, заявление о сопряжении ЕАЭС с ЭПШП писалось Москвой без учета мнения партнеров по союзу: их просто поставили перед фактом. В итоге, когда остальные лидеры стран ЕАЭС начали выстраивать прямой диалог с Китаем, в Москве это было расценено чуть ли не как предательство. Раздражение вызывают планы центральноазиатских стран, особенно Казахстана, по прокладке путей из Китая в Европу через Каспийское море в обход территории России. Неуважительное отношение к интересам союзников отражает более глубокую проблему – отсутствие в Москве четкого понимания того, какую роль Россия хочет, а главное – физически сможет играть в Центральной Азии в долгосрочной перспективе. Регион до сих пор рассматривается как сфера исключительного влияния России, которую надо оберегать от проникновения внешних сил и где Россия должна сохранять доминирующие позиции в экономике, политике и сфере безопасности. Дискуссия о влиянии РФ в Центральной Азии, как и на всем постсоветском пространстве, имеет привкус идеологии. Сохранение доминирования в этой зоне – атрибут великой державы, статус которой является для Кремля самостоятельной ценностью. При этом никто не пытается считать, во сколько России обходится сохранение зоны влияния и какие реальные выгоды страна получает за эти деньги, а также есть ли более дешевые альтернативы. Мало говорят и о причинах, по которым постсоветские страны тянутся к внешним партнерам.

Очевидно, властям стала понятна корявость задумки по созданию неконституционного органа, призванного не столько решить вопросы с Земельным кодексом, сколько загасить возмущение народных масс. Но уже достаточно давно власть способна решать проблемы народного протеста лишь двумя способами — заболтать или зашугать. Заболтать не получилось, первое же заседание комиссии подверглось широкой общественной критике — стала очевидной ее истинная задача: запудрить мозги населению. А потому в ход пошел второй инструмент — чисто силовой. Однако сейчас не 37-й год, хотя из-за ночных арестов ситуация кажется практически идентичной, разве что без тайных расстрелов — да и наш народ совершенно не тот, что выходил на площади в 2001-2002 гг. Широкое распространение Интернета, мессенджеров, социальных сетей значительно повысило общую эрудированность граждан в правовых вопросах. Люди готовы идти на митинг, при этом твердо понимая, что просто так полицейские бить граждан не имеют права. А если уж случится такое, то подобные факты собираются фиксировать на смартфоны и распространять через соцсети, WatsApp и другие мессенджеры. Власть также активно использует эти инструменты, призывая не становиться зомби, не раскачивать лодку (наших крыс тошнит, как сказали бы в России, где тема лодки уже была обыграна в информационных баталиях Кремля с оппозицией в 2012 году), не поддаваться на провокации и сидеть дома в субботу. Все бы хорошо, да вот креатива в этой информационном шуме маловато. Плюс ко всему всю эту работу с самого начала крепко подставили теледивы и  теледжигиты с «Первого канала Евразии», «разоблачившие» участников митингов в Атырау, Актау, Актобе, Семее, Жанаозене как наемных провокаторов. Шутки в адрес горе-конспирологов не утихают до сих пор и значительно снижают убедительность прочих потуг властей успокоить страну.