Геополитика и Майдан

По вопросу о будущем граждан указанных ей стран, Хиллари Клинтон отметила, что этот вопрос не является первостепенным, так как исходя из существующей обстановки, жители указанных территорий будут счастливы иметь возможность стать гражданами новых Европейских Соединенных Штатов, однако такая возможность будет далеко не у всех и какая-то часть будет расселена по странам Ближнего Востока и Африки, так как это является, к сожалению, неизбежным процессом при геополитических изменениях, где сильные страны занимают жизненно необходимую им территоррию слабых и бесперспективных государств, которые, как показывает история, прекращают свое дальнейшее существование.

9 марта 2016 года известный лидер моджахедов Абдул Расул Сайяф на собрании, посвященном второй годовщине смерти маршала Мохаммада Касыма Фахима (который возглавлял «Северный альянс» после гибели Ахмад Шаха Масуда) заявил о том, что Талибан — это не исламское движение, и все моджахеды обязаны воевать с ним.

Туркменистан прикрывает нас от беспокойного Афганистана и от его устойчивости зависит спокойствие и в нашей республике, в особенности на западе. И в этом смысле весьма интересно, как пошло развитие российско-туркменских отношений, в которых главным вопросом стала безопасность и оборона от талибов. Россия предлагала Туркменистану помощь.

Теперь, когда у страны происходит жуткая социально-экономическая «ломка» после снятия с нефтяной иглы, представители нефтяной отрасли выглядят в общественном сознании кардинально иначе. Не будь их со всем «черным золотом», Казахстан и развивался бы по более здоровой и устойчивой экономической парадигме. Когда цена за Брент ниже 30 баксов, то что вообще делать с тысячами людей, которые в данной экономической конъюнктуре создают государству только проблемы? Это еще хорошо, что на Мангышлаке успели порт Актау модернизировать, да железнодорожную ветку через Туркменистан на Иран кинуть – хоть у кого-то работа благодаря транзиту будет. 

"Исламское государство" не возникло в результате свержения режима Саддама Хусейна - это "жизнь после смерти" саддамовского режима", - заключает Ортон.

Стоила ли подобная "демократия" стольких жертв, и что потеряло население некогда спокойных стран? Возьмем для примера Египет. До событий "весны" львиная доля инвестиций на Ближнем Востоке шла именно в эту страну, благодаря стабильности и предсказуемости правительства Мубарака. Внимание инвесторов привлекали туризм, телекоммуникации, недвижимость, экономический рост в Египет составлял 5-7% в течение ряда лет. После падения режима Мубарака иностранные инвесторы начали выводить свои средства из Египта. Туристический поток сократился на треть, остановились заводы и фабрики, в результате дефицит бюджета составил порядка 18 миллиардов долларов. "Злой диктатор" Мубарак, уходя с поста, оставил золотовалютных резервов на 36 миллиардов долларов. Новые власти потратили их за год, вероятно, на торжество демократии. О былой безопасности и процветании египтянам придется забыть надолго. Несмотря на потери египтян, ливийцы пострадали куда сильней. Они лишились не только мира в своем доме, но и таких социальных гарантий, какими могла похвастаться далеко не каждая западная страна. ВВП Ливии на душу населения за 2009 год составлял 14 192 долларов, для сравнения средний ВВП на душу населения в мире – 8 800 долларов. Общий ВВП на 2008 год составлял 88 133 млрд долларов, что делало Ливию 55 страной по уровню ВВП в мире. Пособие по безработице выплачивалось в размере 730 долларов в месяц, помощь при рождении ребенка составляла 7300 долларов. Молодожены получали от государства 64 000 долларов на приобретение недвижимости, а когда житель Ливии открывал свой бизнес, он получал разовую помощь от государства в размере 20 000 долларов. Доступ к образованию и медицине был полностью бесплатным, продавались продукты по сниженным ценам, и данный список можно продолжать бесконечно. Все эти блага ливийцам обеспечивал "проклятый режим" Муаммара Каддафи. Разумеется, столь зловредного правителя терпеть было невозможно, и "добрые" американцы изрядно постарались, избавляя от него ливийский народ. В пользу демократии – демократии в окровавленных исламистских и террористических обносках. "Они" пришли и сделали, как захотели.

В прошлом году Стратегическим командованием США проводилось т.н. боевое прогнозирование операции "Bear Spear". Доступ к его результатам получили только аналитики разведывательно-аналитической компании Stratfor, в чьей компетентности читательская аудитория, думаю, не сомневается. Легендой этих, по сути, командно-штабных учений был определен "быстрый глобальный удар", нанесенный американскими ВС по "евроазиатской автократии Usira", расположенной примерно на территории современной России. Какие только вводные, даже самые благоприятные для атакующей стороны, не вводились бы - итог всегда получался печальным. Обе стороны несли невосполнимый ущерб, а число погибших в первый год войны уходило за 400 миллионов. Понятно, что подобная перспектива собственного будущего никого не привлекает.

В середине октября этого года в Астане прошел саммит глав Совета глав государств СНГ, в ходе которого достаточно подробно были обсуждены вопросы борьбы с угрозой дестабилизации Средней Азии и Казахстана как со стороны радикальных исламистов, так и других сил заинтересованных в радикальном изменении политического климата региона. Общий контекст большинства выступлений, прозвучавших в ходе данного саммита, так или иначе сводился к тому, что в настоящее время Средняя Азия и Казахстан рассматривается как основные форпосты безопасности. А в случае обострения ситуации и выхода конфликтного потенциала из-под контроля это будет чревато самой настоящей гуманитарной катастрофой, от которой пострадают не только сами центрально азиатские республики, но и ближайшие соседи, включая Россию и Китай. "Террористы разных мастей набирают все больше влияния и не скрывают планов по дальнейшей экспансии. Одна из их целей – прорваться в Центрально-Азиатский регион. Нам важно быть готовыми согласованно реагировать на такой сценарий", – подобный лейтмотив звучал фактически в каждом втором выступлении, прозвучавшем в ходе этого представительного мероприятия.

Обозреватель GLOBALPOST Элисон Джексон считает, что Пекин воспримет СТОП с ледяным спокойствием. Во-первых, он мало что потеряет от того, что формально оказался за дверями нового «общего рынка», потому что из 12 стран ТОП имеет договора о свободной торговле более, чем с половиной- с Австралией, Новой Зеландией, Чили, Перу, Сингапуром, Брунеем и Вьетнамом. Во-вторых, Пекин давно уже вписался в международное разделение труда, чтобы отстегивать свою долю. Джексон растолковывает это на примере изготовления рубашки. Китай закупает по низкой цене хлопок у Пакистана, добавляет свой труд на стадии превращения его в ткань и покраски, а на пошив беспошлинно отправляет во Вьетнам, который уже доставит ее на рынки США, Канады и др. Вот вам и выход на рынок ТОП! Что касается внешнего инвестиционного рынка, то он уже занимает на нем третье место в мире. Китай является движущей силой Азиатского банка инфраструктуры и инвестиций( AIIB), который становится реальным конкурентом Всемирного банка и Азиатского банка развития. Этого арсенала денег ему вполне хватает и без проектов БРИКС и ШОС . При этом он не скован никакими партнерскими обязательствами.