…Обстановка такая была

«Неподкупность чаще волнует тех, кого не покупают».

Сергей ДОВЛАВТОВ

Пообещать «стучать» и реально доносить – это разные вещи. На этом стоит Лех Валенса, бывший лидер профсоюза «Солидарность», лауреат Нобелевской премии за 1983 год (получил за деятельность в защиту прав рабочих), президент Польши в 1990-1995 годах. Что уж говорить про наши палестины, где и обещают стучать, и прилежно делают это. Но могут и «кинуть» – ибо ни в каком деле никаких надежных гарантий нет.

В Польше слишком много историков по образованию оказалось в политической системе страны. На этой почве там постоянно копаются в своей истории и пытаются досконально выяснить, так сказать, кто есть ху. Вот и Институт национальной памяти Польши вцепился в биографию Леха Валенсы из-за ставшего достоянием гласности обязательства о сотрудничестве. Там есть такие слова: «Я, нижеподписавшийся Лех Валенса, сын Болеслава и Феликсы, 1943 года рождения, обязуюсь сохранять в тайне содержание моих бесед с сотрудниками служб безопасности. Также обязуюсь сотрудничать со службой безопасности в деле выявления и борьбы с врагами Польской Народной Республики. Информацию я буду передавать в письменной форме. Факт сотрудничества со службой безопасности обязуюсь хранить в тайне и не раскрывать даже семье. Передаваемую информацию я буду подписывать псевдонимом «Болек».    

До этого момента экс-президент Польши отрицал любое сотрудничество со спецслужбами. В 2000-ом году даже Варшавский суд провозгласил, что подобные обвинения в адрес Валенсы совершенно беспочвенны. Но когда вдова бывшего министра МВД ПНР Чеслава Кищака вытащила на свет личное дело в 90 страниц, да отчеты о работе на 279 страницах, тональность поменялась. К тому же подлинность обнаруженных документов была подтверждена экспертом-архивистом. Теперь Лех Валенса утверждает: «Ни на одной из этих встреч я не назвал никакой фамилии и не делал доносов».

Высшие государственные мужи Польши, волею обстоятельств вовлеченные в перипетии дела, озабочены в первую очередь тем моментом, сколько документов государственной важности находится по всевозможным домашним архивам. Действующий президент Польши Анджей Дуда не скрывает своей озабоченности тем, где еще могут находиться материалы, которые «ставят под вопрос историю Польши, ее основы».

Огласке переданы расписки Леха Валенсы в получении денег. Тот признал, что когда-то подписал два документа, которые позволили сотрудникам спецслужб получать за него деньги. «Не для меня, для себя, они делали это по очереди и довольно долго. Я давно разорвал все связи», – заверил Валенса. «Им нужно было выслужиться, и они писали доносы за меня, чтобы получать деньги за мой счет», – добавил он.

В узких кругах широко известна следующая история.  В Переделкино (уже хрущевские годы) выпивали поэт Александр Твардовский и драматург Исидор Шток. Прозвучал вопрос, который частенько возникает в таких ситуациях. «Вот скажи, за что вы все-таки нашего Христа распяли?» – допытывался весьма нетрезвый Твардовский. Драматург, хотя тоже был нетрезв, неожиданно быстро нашелся: «Обстановка была такая, Александр Трифонович» – «Ну, раз обстановка...» – ответил поэт и успокоился. Вот и в период написания обязательств по стукачеству обстановка в Польской Народной Республике была такой, что Леху Валенсе просто некуда было деться, чтобы избежать весьма серьезных неприятностей.

Можно вспомнить истории с Болатом Атабаевым, Сериком Сапаргали, Жанболатом Мамаем, отчасти Серикжаном Мамбеталиным, и прочими персонажами, которые покаялись в содеянном и встали на путь исправления и сотрудничества со следственными органами и прочей государственной администрацией. Либо ты попадаешь в статус «покаявшегося», либо придется сидеть в тюрьме. Имидж при этом «деятельном раскаянии» однозначно страдает, зато физическое здоровье не подвергается деструктивному воздействию в местах лишения свободы. Опять же выход в Интернет сохраняется, а как человеку третьего тысячелетия можно вообще жить без Всемирной паутины?

Сегодня в Казахстане хоть оппозиция и кончилась как заметная политическая сила, но предельно ясно, что всевозможные постукивания и доносы даже с ее жалких остатков поступают в компетентные органы регулярно и в исчерпывающем объеме. Потому что такой порядок заведен не сегодня, а является своеобразной исторической традицией и формой преемственности власти. Аналогичная ситуация в крупных редакциях СМИ, где кому-то положено информировать компетентные государственные органы. Что касается всевозможных чиновничьих структур или коллективов национальных компаний, то там и заставлять многих не надо, ибо стукачество возведено в культ, и там идет борьба карьерная и главный адресат начальство или начальство начальство. Порой это выдается за поддержание корпоративного духа. Кстати, тут вспоминается скандалец, когда в национальной компании КЕГОК практиковалась слежка (прослушка)  за сотрудниками (контроль руководства за ситуапцией…эдакий мини-старший-брат) , а следом почему то вспоминается (на автомате), что одним из ее самых ярких и вороватых руководителей, был никто иной, как  г-н Аблязов.  

Для Европы и США (Элвис Пресли, комисисия cентора Маккарти... ) с их гипертрофированными степенями манипулирования через масс-медиа, всевозможных лидеров НПО, общественного мнения и рейтинги подобные компроматы, как всплывший на Леха Валенсу – это мощный ресурс влияния. С его помощью можно и шантажировать, и находить поле для «компромисса», и просто всегда располагать крючком, на котором удобно держать важного в политической или экономической игре человека. Технологии наказания за непослушание и дискредитации для европейского потребителя отработаны хорошо и надежно. Здесь надо иметь в виду, что европейцы гораздо больше, чем в Казахстане дорожат своей репутацией. Для кого-то легче отсидеть в тюрьме, чем проявить деятельное раскаяние. Ну тут всплывают реалии и метный колорит - как то, раличия в политической культуре, она другая, как  и места содержания под стражей очень существенно отличаются. Ну а с того, что у нас любые «признания вины» как с гуся вода – так это ж Азия^,с …и у нас же все-таки не Европа, не лондоны с варшавами, и на светском рауте не перед кем своей репутацией мериться.  

Считается, что когда спецслужбы работают с оппозиционными движениями, то выбирают не только лидеров, а, скажем так, достаточно перспективных деятелей второго эшелона. Это позволяет держать ситуацию под контролем и избежать лишнего риска. Казахстан в этом плане вряд ли являестя исключением. К тому же работа с лидерами, особенно самодостаточными, чревата осложнениями. Вспомните историю с Мухтаром Аблязовым. Он хоть и подписал все бумаги, которые с него потребовали, слил компромат на всех, кого сказали, но в силу политических, финансовых и личностных (амбиции, месть) параметров оказался слишком крупной рыбой, которая просто порвала установленные на нее сети. Потом пришлось ловить его отдельно, заново и специально уже в государствах Евросоюза.

К тому же всегда есть надежда, что до какого-то критического срока неудобный для тебя компромат просто не выйдет в широкий доступ. Владимир Ульянов-Ленин хоть и проделал долгий и душный путь в немецком пломбированном вагоне, но революцию совершил и лично на его карьере сотрудничество с немецким генеральным штабом никак не сказалось. Политическая культура опять же разная. Запад на такие вещи смотрит через призму созданного Голливудом образа КГБ, а наш человек через практику массовых доносов 30-ых годов, из-за чего подобный сюжет сведен до разряда бытовухи. Да и Сталина и его беспощадного духа ( все во имя государства и его приоритетов, а не как наоборот...)  уж нет…

Мурад АТАЛЫК