Глава государства неоднократно говорил о необходимости появления генерации молодых политиков, экономистов, бизнесменов, мыслящих креативно и
действующих нестандартно – словом, тех “китов”, на которых можно построить будущее Казахстана, собирающегося занять достойное место среди самых развитых стран мира. Итогом подобных заявлений стало то, что доля госслужащих, не достигших 30-летнего рубежа, составляет уже 24,2 процента, а тех, кому от 30 до 40 лет, – почти треть. Но, как показывает практика, рост количества находящихся в “протуберантном” политическом возрасте чиновников вряд ли способен привести к решению означенных президентом задач, поскольку непонятно главное – способны ли в принципе такие кадры, получившие руководящие посты, строить то самое государство будущего, о котором говорит Нурсултан Назарбаев. Согласны, курс на омоложение власти – отнюдь не казахстанское “ноу-хау”. В частности, в США и Великобритании назначение молодых людей на высокие посты никого не удивляет. Правда, там, в отличие от нас, по истечении определенного срока каждый не отягощенный морщинами опыта руководитель или специалист проходит комплексную оценку, после чего и принимается окончательное решение относительно соответствия его занимаемой должности и дальнейшего карьерного продвижения. Что-то вроде нашей аттестации, но с одной существенной разницей – у нас проверяется знание языка и законов, а там оцениваются конкретные профессиональные навыки и результаты, которых эти люди достигли на конкретном месте за определенный отрезок времени. В Казахстане, конечно, тоже есть различные рейтинги эффективности, в том числе и государственные, но ни один из них не персонифицирован, и потому не исключено наличие в той или иной государственной структуре одного процента “рабочих лошадок” и 99 процентов откровенного балласта. Впрочем, вернемся к конкретике.
Прежде всего, записи телефонных разговоров Алиева, бывшего главы КНБ Казахстана, Мусаева и третьего мужчины по имени Лев Н. в Дубаи веско уличают бывшего посла.
Чтобы показать, что он лучше и достойнее людей, действительно, что-то понимающих в правозащитной работе, Вадим Курамшин решил использовать старый проверенный способ выскочки и охаивания ближнего – назвал лояльных международным неправительственным организациям правозащитников «грантоедами». Без внимания не остался и всем известный Евгений Жовтис, которого он перед западными партнерами открыто называл «комитетовским стукачком». Но, видимо товарищи с Запада поняли, кто такой Курамшин. Так и не получив ни одного гранта, он пустился во все тяжкие. Не гнушался брать деньги в долларовом эквиваленте и с убитых горем матерей осужденных, которые, доверившись парню с добрыми и полными сострадания глазами, думали, что он действительно поможет их сыновьям. Получал деньги и от предпринимателей, которые для организации «шумового» сопровождения своих судебных процессов были не прочь нанять «кипишного Вадика». Он и покричать может и сделать страдальческий вид. Примером может послужить судебная тяжба между «Севказэнерго» и владельцем зоны отдыха «Березовая роща» Юхновцом. За определенную плату Вадим Курамшин планировал организовать митинг и написать несколько статей незамысловатого характера про «злого» монополиста. За такие же свои действия он и поплатился на таможенном посту «Кордай», вымогая деньги у сотрудника прокуратуры. Здесь В.Курамшин видимо увидел легкий способ срубить «капусту» стоимостью 25 тысяч долларов. Если посмотреть на ситуацию с другой стороны, чисто прагматичной – откуда у человека деньги содержать дорогой автомобиль «Toyota Camry», колесить по всему Казахстану, останавливаться в гостиницах, иметь в разных городах семьи и детей, вести праздный образ жизни и при этом нигде не работать?
Экс-премьер Ахметов был равноудалён от всех олигархических группировок и не нашёл поддержки у акимов областей. Зато его имя не фигурирует в скандалах, связанных с коррупцией. Увы, в Казахстане это является, скорее, «недостатком», поскольку выбивается из общего ряда, считает известный казахстанский журналист Айгуль Омарова.
В сложнейших условиях нашего драматического времени исключительно важно правильно и быстро реагировать на происходящее <...> иногда наша власть не совсем адекватно реагирует на вызовы времени. Кроме того, надо реально бороться с ворохом накопившихся проблем. Главные дестабилизирующие факторы – это коррупция, преступность и произвол наших чиновников. У нас каждый чиновник воспринимает свою должность не как долг служения государству, а как источник личного обогащения. Это не нормально. Если мы избавимся от этих недостатков и откроем дорогу талантам, то Казахстан ждет замечательное будущее.
На этом М.Аспандиярова не ограничилась и заявила о нарушениях законодательства, допущенных на стадии предварительного слушания, что в свою очередь якобы не предоставило возможности для полноценного ознакомления с делом (опять же после удовлетворенных требований по предоставлению дополнительного времени на его изучение) и повлекло подачу ходатайств об изменении подсудности и территориальности (весьма туманное объяснение). В общем, все вокруг опять виноваты. На фоне этого вполне обосновано и аргументировано прозвучало ходатайство адвоката Г.Жуаспаевой о ее намерении ознакомится с материалами тома дела, где сосредоточены документы с грифом «секретно», которое судья удовлетворил. А вот заявления о необходимости вызова в суд свидетелей А.Макашева, Б.Мухамеджанова и А.Кекшаева вновь натолкнули на мысль о затягивании процесса. Все потому, что данный суд проводится лишь в отношении роли Утембаева в убийстве Сарсенбаева, при этом вопрос о подсудности рассматривался ранее. Однако, несмотря на это, судья решил поддержать ходатайство по допросу А.Макашева, остальные же оставил без удовлетворения.
Примечателен вот такой момент размышлений в «Эсквайре»: «О вкладе Мухтара Аблязова в деятельность оппозиции можно говорить разное, но, на мой взгляд, никто не сделал большего, чем он. Личным участием, поддержкой СМИ, партий, движений и отдельных проектов — референдумов и курултаев. Другое дело, что у этой поддержки есть и негативный побочный эффект: в Казахстане теперь ничего невозможно делать на принципах волонтерства. Любое мероприятие оппозиции предполагает бюджет. Наверное только исламисты и национал-патриоты способны собирать людей на добровольных, бескорыстных началах, исключительно на идейной основе. Даже сейчас, когда в защиту самого Аблязова собираются голоса, сложилась анекдотическая ситуация. Все в соцсетях предлагают свои кандидатуры, чтобы поехать во Францию, и там лично объяснить французскому правосудию, что нельзя выдавать оппозиционера ни в Россию, ни в Украину. Билеты, отели и утренний кофе с круасанами подразумеваются. А вот желающих добровольно выйти на площадь в Астане или в Алмате, провести ночь в РОВД и иметь объяснения не с французским судьей, а с казахстанским — на порядок меньше. И это печальный итог десятилетий борьбы демократической оппозиции...». Помимо признания, что все таки за громкими акциями протеста оппозиции в течение последних лет стоял Мухтар Аблязов, Кетебаев буквально шельмует традиционное оппозиционное питательное болотце, откуда на свет вылупляются новые молодые «лидеры протеста»: неприкрытое откровение о том, что у нас в оппозицию простые граждане (которых не отогнали сапогом от государственной кормушки, как, к примеру, отогнали Аблязова) идут преимущественно за деньгами и другими чисто материальными благами вроде поездок в европы и америки. А вы говорите — зов сердца или, там, печени.
Серик АБДРАХМАНОВ: На моих глазах были события декабря 1986 года. Я видел, как разоблачали Кунаева те, кто был в самом его близком окружении. Я сказал на РТК: ребята, это трипартизм (принцип формирования на основе трехстороннего представительства – от правительства, представителей работников и предпринимателей работодателей – Ред.), по закону мы – равные стороны. А они хотят Политбюро проводить. И Сагинтаев против того, чтобы КТК вообще существовала. Они не хотят слышать иное мнение. Им нужна спокойная жизнь, ручные профсоюзы. А представитель Нацпалаты «Атамекен» вообще ушел в никуда: мол, зачем вообще так много профсоюзов? Есть одна ФПРК – пусть так и будет. Я вам еще другое скажу. На одном из неофициальных мероприятий увидел меня президент Назарбаев. Мы поздоровались, обменялись. Он проявил интерес, сказал, давай, встретимся. Его окружение видело, что мы можем пойти на диалог. Но как только они увидели, что я напрямую могу встретиться, высказать свое мнение Назарбаеву, все – я был исключен из всех списков, никуда, где президент участвует, меня не приглашают. Я не горю желанием поцеловать руку президенту, как делают это некоторые известные люди, и что-то попросить для себя. Но окружение президента, его помощники блокировали меня. Вот что творится сейчас.
Теперь уже и Аблязов сидит в тюрьме, проаблязовская оппозиция и его издания разгромлены, и тон остатков аблязовских ландскнехтов сильно изменился. Теперь они больше упирают на страдания своего патрона во французских застенках и на то, что его семья якобы пострадала от "режима" во время своего скоропостижного возвращения на родину из Италии. Мол, страдалец он, пожалейте его и отпустите на все четыре стороны. Очень интересно сравнивать нынешнюю проаблязовскую риторику с заявлениями всего лишь двухгодичной давности, когда беглец мечтал о свержении законной власти в Казахстане и возвращении на "белом коне". 