Атырауская каморрилья

«Не пробуй глубину реки двумя ногами».
Сицилийская поговорка

Алгоритм сложился: табор на марше, табор на «распиле», табор в тюрьме. Массовые посадки чиновников от уровня замакима и дальше вниз в Атырауской области – закономерный итог деятельности сложившейся системы. Манера крупных функционеров передвигаться с одного важного участка государственной работы на другой вместе со своим табором приближенных, помноженная на коррупцию, привела к тому, что и в тюрьму теперь идут всей командой (или почти всей).

Бергей Рыскалиев, экс-аким Атырауской области, после затяжных переговоров и тяжб все-таки был отпущен за границу (на воссоединение с семьей в Лондон). Свою роль здесь сыграло заявление всевозможных западноказахстанских авторитетов в его поддержку. Они потом хотя и назвали все это «политической ошибкой», но посыл в Астану все равно ушел и был принят к сведению.
Атырауская область богата на фантасмагории и мистификации. Богатство допущенных к нефтяному пирогу и бедность отлученных от него (последних абсолютное большинство), транснациональные нефтяные компании, браконьеры, межведомственные войны силовых структур, религиозные террористы и экстремисты, унылые пейзажи и скудные почвы – вот далеко неполный перечень ингредиентов, из которых складывается тамошняя жизнь.
Атырау в Казахстане можно сравнить с Неаполем в Италии. Каморра – неаполитанская организованная преступность – остается в силе и могуществе, тогда как ее коллегу сицилийскую мафию власти потрепали очень сильно и основательно. Масштаб преступной деятельности каморры в Неаполе таков, что 47% итальянцев поддерживает идею введения в Неаполь войск для борьбы с организованной преступностью.
В отличие от Неаполя Атырау будет побогаче (все-таки нефть) в принципе, с меньшим демографическим ресурсом и здесь мафия не имеет прочных корней в низах. То есть мафиозные структуры носят в первую очередь верхушечный характер, паразитируя на бюджетных средствах, тендерах, госзаказе, административном рэкете и прочем инструментарии незаконного пополнения карманов.
Власть и собственность в Казахстане изначально идут рука об руку. При этом конвертировать власть в деньги значительно легче, чем деньги во власть – одна из особенностей общественных процессов в стране. Но власть сама по себе неоднородна, тем более в Республике Казахстан, с ее размерами, пестротой составляющих территорий и мощными региональными диспропорциями. Власть же остается главным государствообразующим элементом.
В отличие от казахских ханств, Республика Казахстан – это централизованное государство. Поэтому логично, что руководителей административно-территориальных единиц, включая области и города республиканского подчинения, назначает президент.
Персонажи из верхнего эшелона власти не существуют сами по себе. Их окружает скопище приближенных и доверенных лиц первого и второго круга, у которых, в свою очередь, тоже имеется собственная свита. Все вместе называется «табор». Цыганские мотивы возникают из-за нескольких особенностей поведения чиновничьего табора (хотя там не только чиновники, но и «силовики», бизнесмены-подрядчики), сформированного на принципе личной преданности главарю. Куда бы президент ни назначил топ-функционера (геология, гинекология, акимство, министерство, «институт развития» или нацкомпания), «табор» следует за ним.
Прибывая на новое место деятельности (слово «работа» тут неуместно) «табор» вступает в бой с аналогичной структурой предшественника. Если предыдущий первый руководитель выделенного в кормление участка госуправления получил себе другой участок, то схватка между «таборами» носит характер арьергардного боя. В этом случае вновь прибывшие «просят» отбывающих поторопиться.
В ситуации с Бергеем Рыскалиевым, топ-управленцу нового хлебного места не предоставили. Если быть точнее, то его вообще собирались посадить в тюрьму, но комплекс факторов заставил принять компромиссное политическое решение. Бактыкожа Измухамбетов, новый аким Атырауской области, располагает собственным сформированным табором. Вопрос по зачистке области от ставленников предыдущего назначенца для него облегчается тем, что господин Рыскалиев воровал явно не по чину (даже принимая во внимание все нефтяные богатства области), а потому в посадках чиновников новому акиму активно помогают центральные силовые и судебные структуры.
Разумеется, в замес могут попасть и те работники среднего и даже низового звена управленческого аппарата, которые к предыдущему «табору» никакого отношения не имели. Они становятся жертвами просто потому, например, что новый табор по своему размеру больше предыдущего. Все попытки Агентства по государственной службе защитить нормальных «внетаборных» чиновников от угрозы незаконного увольнения успеха не имели. Формально такие люди защищены всевозможными «писульками», согласно которым если ты честно работаешь, то уволить тебя не должны. Однако в реальности, когда открытым текстом озвучено предложение освободить занимаемую должность – надо идти и писать заявление об увольнении «по собственному желанию» или «в связи с переходом на другую работу». В противном случае можно нарваться на такую «подставу», что работать придется уже в тюрьме.
После того, как в Казахстане отказались от мажоритарных (по одномандатным округам) выборов в пользу пропорциональных (по партийным спискам), акции региональных элит еще больше упали вниз по сравнению с привлекательностью центра. Теперь еще больше политических вопросов необходимо решать через Астану. Когда речь идет об областях вроде Джамбульской, то есть дотационных, то это к большим проблемам не приводит – акимы ездят в Акорду и клянчат деньги на всевозможные праздники. С регионами вроде Атырау все гораздо сложнее. Атырауская область – это регион-донор, причем очень мощный. Однако действующая система налогообложения приводит к тому, что даже в столь богатых областях собственно своих денег всегда не хватает, потому что львиная доля уходит в Центр. В итоге если таразские агашки клянчат в Астане чужие деньги, то арырауские – уже свои собственные. А это иной градус конфликтогенности.
Само «низовое население» Атырауской области к войнам элитариев относится индифферентно. То есть сам по себе интерес к тому, кого посадили, а кто успел убежать есть, но без кровной заинтересованности. Дело в том, что о простом народе ни в одном чиновничьем таборе никогда не думают. Просто одни делают это по факту, а другие еще и бравируют масштабами своего воровства и безнаказанности. Что касается конкретно ситуации с командой Бергея Рыскалиева, то многие простые атыраусцы испытывают что-то вроде злорадства.
Однако у существующей модели внутренних взаимоотношений в среде власти имеется острый недостаток - все подчинено Нурсултану Назарбаеву и находится в режиме «ручного управления». Уже сейчас на примере прикаспийских областей видно, что система испытывает мощные перегрузки. «Черное золото» и «голубое топливо» сосредоточено именно на западе республики. Местные (в смысле местечковые и местнические) элиты считают себя обделенными в куше по сравнению с игроками из центра и строят против них всевозможные козни. Появились новые игроки в виде сепаратистов и исламистов. Общество порой выступает объектом всех этих разборок, но никак не субъектом, хотя ощущение социальной несправедливости среди общества однозначно массовое. Во что это может вылиться в период «после Назарбаева» пока можно только предполагать. Пока же приходится уверенно фиксировать, что градус внутриэлитного напряжения и противостояния растет и спада на данном направлении не предвидится.

Мурат АТАЛЫК